Отношение к полным людям в нашем цивилизованном обществе можно определить как отрицательно-презрительное. Полные люди чувствуют себя виноватыми и стесняются своей полноты, их близкие стесняются появляться рядом с ними в общественных местах. Эти люди не вписываются в привычные рамки в прямом и переносном смысле. Общество не принимает их, как и всех чужаков, не соответствующих усредненным представлениям о норме. Поэтому “толстые” объединяются в особую касту, вместе веселятся, отдыхают, борются за свои права, поскольку даже при приеме на работу они подвергаются дискриминации.
Одну неделю своей жизни я прожила, как толстая женщина. Неделя эта была поистине ужасной. Каждый день я страдала от презрения окружающих. Худые люди такого никогда не испытывают. Если вы когда-нибудь смеялись над толстым человеком или у вас есть лишний вес, вы должны прочитать эту историю.
За одно утро я прибавила в весе 70 кг — и моя жизнь радикально изменилась. Муж смотрел на меня по-другому, дети были обескуражены, друзья жалели, посторонние выражали презрение. Маленькие радости, например, пройтись по магазинам, пойти куда-нибудь всей семьей, сходить на вечеринку, превратились в большие мучения. Сама мысль о том, что нужно будет что-то сделать, например, пойти в супермаркет, приводила меня в ужасное настроение. Но самое главное, у меня появилось чувство гнева. За ту неделю, когда я носила “жировой костюм”, который превратил меня в женщину весом примерно 130 кг, я осознала, что наше общество ненавидит тучных людей, и отношение к ним близко к расизму и религиозной нетерпимости. В стране, которая гордится своим бережным отношением к инвалидам и бездомным, толстые люди остаются мишенью для культурного злоупотребления.
Для многих ожирение символизирует нашу неспособность контролировать себя. Толстых людей считают дурно пахнущими, грязными, ленивыми неудачниками (которые своим большим жировым слоем, как щитом, прикрываются от оскорблений и презрительных нападок). Большую роль в развитии предвзятого к ним отношения играет вопрос личного пространства. Многие считают, что толстые люди несправедливо занимают слишком много места в автобусе, в кинотеатре, в офисе. На основании собственного опыта в качестве якобы толстого человека, я пришла к выводу, что мы гораздо более толерантны по отношению к стройным грубиянам, чем к добропорядочным, но полным согражданам.
Мы является обществом, которое боготворит стройность и боится полных фигур. Я не являюсь исключением. После того, как я родила троих детей, попрощалась со своим 30-летним возрастом, на мне сказался закон всемирного тяготения, и я прибавила около 10 кг, на которые я не могла спокойно смотреть. Все, кто меня знает, может хорошо представить мою борьбу с лишним весом путем различных диет, когда мой вес то понижался, то опять повышался. Однако это совершенно не подготовило меня к тому презрительному отношению, которому у нас подвергаются люди с клинически значимым ожирением (вес на 20% больше идеального).
Когда актрисе Голди Хоун добавили лишнюю сотню килограмм в фильме “Смерть ей к лицу” (Death Becomes Her), я подумала: а что на самом деле означает быть таким большим? Как бы я чувствовала себя в таком весе? Так и родился мой эксперимент. Каждое утро этой недели я надевала “жировой костюм”, который для меня сделал художник по спецэффектам Ричард Тоткус из Нью-Йорка. Этот костюм позволил мне войти в мир, где меня либо не замечали, либо глазели как на мартышку в зоопарке.
Пятница
10 часов утра | Я беру такси от редакции журнала Ladies’ Home Journal на Манхеттене и еду в студию к Ричарду Тоткусу, на Лонг-Айленд. Я почему-то нервничаю, особенно когда я прочитала о том, что бывшие толстяки (все они сбросили вес с помощью бариатрической хирургии) готовы скорее ослепнуть, оглохнуть или лишиться ноги, чем снова стать толстыми. Неужели все на самом деле так ужасно?
Даже сами авторы жирового костюма едва поверили, что внезапно раздувшееся у них на глазах создание — это я. Меня подвели к большому зеркалу во весь рост. Я просто в шоке. Я выгляжу очень натурально. Слишком натурально! Когда я смотрю на себя в зеркало, мне делается нехорошо. “Для такой толстушки ты еще ничего, симпатичная”, — успокаивает меня один из ассистентов. Я не смеюсь.
12 часов дня | Я в первый раз еду на такси в жировом костюме. Чтобы влезть в машину, мне потребовалось времени больше, чем обычно. Я доезжаю до места назначения, с трудом вылезаю из машины. Разве я сказала что-то смешное? Водитель откровенно надо мной смеется.
8 часов вечера | Я показываю мужу и детям свои фото до и после костюма. Муж немедленно пересматривает свое желание сходить куда-нибудь пообедать. “Мне грустно оттого, что ты толстая”, — говорит он. — Мне будет неудобно, что люди станут на тебя пялиться и смеяться над тобой”. Дети хором говорят: “Пусть из гостей нас заберет папа”.
11 часов вечера | Я пытаюсь заснуть в своем собственном теле. Муж тихонько храпит. Я напугана его реакцией на меня, толстую. До сих пор он не делал никаких негативных замечаний насчет моего тела за все 12 лет совместной жизни. Я чувствовала себя ужасно, когда он разглядывал мои фото в жировом костюме.
Pages: 1 2 3
